Народы волго-камья. Проект «Семейные традиции народов Поволжья

Мухаева Марина Николаевна

студент 2 курса, специальность «Сольное и хоровое народное пение», ГОУ СПО «Марксовское училище искусств (техникум)»

Сергеева Мария Павловна

научный руководитель, преподаватель ГОУ СПО «Марксовское училище искусств (техникум)»

Свадебные традиции, ритуалы и обряды различных регионов России вызывают большой интерес этнографов, фольклористов, исследователей разных областей науки. Не смотря на то, что изучению этой области народной культуры посвящены многие исследования, научные труды, свадебный обряд и его региональные разновидности остаются еще недостаточно изученными, особенно в сфере этномузыкологии.

Среднее Поволжье представляет собой особую этнографическую область Восточной Европы, расположенную на стыке Европы и Азии, которую населяют народы, имеющие много общего как в экономическом и историческом развитии, так и в происхождении, культуре, быте: русские, мордва, татары и другие.

Традиции семейно-бытовых праздников и обрядов этих народов формировались многими поколениями в течение столетий. Не смотря на различие семейного уклада, вероисповедания, некоторые семейно-бытовые обряды имеют много общего и в то же время отличаются благодаря своим характерным особенностям.

Цель данной работы - сравнить особенности свадебных обрядов народов Среднего Поволжья, их песенные традиции.

Свадебный обряд русских сел Среднего Поволжья четко разделяется на две части: первая проходит в доме невесты, включает прощальные обряды, подготовку к переходу невесты в новую семью и сопровождается прощальными свадебными песнями-причетами, плачами невесты и величальными песнями; вторая часть - свадебное пирование в домах жениха и невесты, сопровождающееся плясовыми песнями.

Его описание в письменных источниках дается по рассказам местных жителей старшего поколения и порой предстает в трансформированном виде, больше напоминающем театрализованное действие, где смешиваются и объединяются воедино различные элементы свадебной игры, которые сопровождаются не строго регламентированными традиционными песнями и причитаниями, а подходящими к событию протяжными и плясовыми песнями.

Основные элементы русской свадьбы: сватовство, смотрины, рукобитье, запой; хозяйственная подготовка к свадьбе, вечорки у невесты, девичья баня; сбор поезжан, выкуп невесты, переход невесты в дом жениха; пир в доме жениха.

Ритуальные песни органично вплетались в ход свадьбы, создавали праздничную атмосферу, придавали особую важность происходящему, исполнялись в начале многих важных моментов свадьбы и помогали исполнять свадебный обряд: подсказывали время отправления к венцу, сообщали о приезде молодых к дому жениха, вызывали родителей жениха встретить молодых, приглашали к свадебному столу гостей, извещали о конце свадебного гуляния.

Многие элементы свадебного обряда формировались с утилитарно-магическими целями, но сегодня, в связи с изменившимися условиями бытования, утратили их. М.В. Хохлачева указывает, что «важнейшую роль в свадебном обряде играют причитания, которые отражают глубинную сущность образа невесты, ее эмоционально-психологическое состояние» .

Свадебный плач - это развитый ритуал, связанный с прощанием невесты с родными, в нем она обращается к присутствующим гостям, к отцу, матери и подругам, прощается с родным домом перед отъездом к венцу. Этнограф А.Н. Минх характеризует свадебный плач следующим образом: «Выпь - состоит из причитаний на распеве, диким и протяжным голосом. Если невеста вопит с чувством, то многие женщины начинают плакать и, приходя в восторг, обнимают невесту и в свою очередь вторят ей - тут хоть святых вон неси! Вопящия выводят взапуски такия рулады, что мороз по коже подирает - на ту музыку собираются поглазеть и послушать молодые парни и мальчишки» .

В русской свадьбе в большом количестве представлены песенные жанры совместного пения, которые исполнялись в основном подругами невесты. Это величальные песни, в которых восхвалялись жених и невеста, их положительные качества, близкие к причитаниям так называемые «невестины песни», песни встречи свадебного поезда, корильные песни, в которых высмеивались жених, его родные и друзья, плясовые и протяжные песни.

Свадебный обряд мордовских сел наиболее близок русскому, обладает также аналогичным развитым ритуалом. Однако долгое время в нем присутствовал обычай умыкания невесты, он проходил с тайного согласия самой невесты, ее родителей или без него. Умыкание не сопровождалось никакими обрядами, но могло закончиться дракой, увечьями участников и даже невесты.

В мордовских селах свадебный обряд начинался также со сватовства, включал смотрины жениха и невесты, смотрины дома жениха, запой.

Однако после сватовства, в отличие от русского свадебного обряда, подруги невесты оповещали жителей села о предстоящей свадьбе, родственники жениха собирались в доме невесты для назначения дня свадьбы, накануне свадьбы девушки приглашались на «девичью кашу» - этой ритуальной едой угощали подруг невесты. Утром свадебного дня невеста пряталась у соседей, родственников или каталась с подругами по селу, скрываясь от поезжан, к ним невесту выводили охранявшие ее урьвали - молодые люди из ее рода.

Во время продвижения свадебного поезда в дом жениха совершалась остановка у кладбища, где невеста, громко причитая, прощалась с умершими родственниками. В некоторых мордовских селах жених не присутствовал в свадебном поезде, а присоединялся к нему только тогда, когда молодых везли в церковь. Иногда невесту доставляли в дом жениха, а в церковь отправлялись лишь на следующий день или через несколько дней. Это говорит о формальном отношении жителей данных селений к церковным обрядам. Интересен характерный для мордовской свадьбы обряд наречения невесты, который заключался в том, что в доме жениха невесту одевали в женскую одежду и давали новое имя.

Все мордовские свадебные ритуалы, также как и русские, сопровождались песнями различных жанров, однако необходимо отметить преобладание в них жанров одиночного пения, к ним относятся: традиционные свадебные причитания невесты после запоя, во время девичьей бани (обычай устраивать такую баню характерен не для всех мордовских сел), при прощании с усопшими родственниками на кладбище; причитания матери невесты, отдельных родственниц; «песни свахи, которая начинала петь еще в доме жениха, собираясь «на покупку живого товара», и пела на протяжении всей свадьбы, руководя событиями и комментируя их» .

Жанры совместного пения включали корильные песни, которые исполнялись подругами и родней невесты и жениха, а также ритуальные песнопения, сопровождавшие печение свадебных пирогов в доме жениха избранными стряпухами из его рода, протяжные и плясовые песни.

Важным отличием является и тематика свадебных обрядов и песен: в русской традиции внимание уделялось раскрытию собственных переживаний, а в мордовской - «потусторонней силе» (образам умерших предков), языческим божествам женского рода, с которыми связано земледелие, плодородие. В этом проявляются, по всей видимости, отголоски языческих верований и матриархата.

В свадебных обрядах народов Среднего Поволжья, исповедующих православие (русские, мордва, удмурты, мари), имеются общие или близкие по назначению свадебные ритуалы, но в то же время они отличаются множеством характерных деталей, присущих традициям каждого из этих народов. Это можно отнести и к песням, сопровождающим свадебные обряды.

Свадебные песни удмуртов, исполняющиеся во время свадебных пиров в домах невесты и жениха, делятся на песни рода жениха и песни рода невесты, которые исполняются на собственный традиционный напев данного рода.

Свадебный обряд мари сопровождался пением свадебных песен и игрой на волынке и барабане, также бытовали песни, исполняемые только мужчинами в доме жениха, и свадебные частушки - песни проводов невесты.

Наиболее распространенными песенными жанрами свадебного обряда чувашей были причитания невесты, песни дружек жениха, дружек невесты. Свадебный поезд сопровождался ударами барабанов, игрой на пузырях, колокольчиками и бубенчиками.

Многие источники свидетельствуют об использовании народных музыкальных песенных и инструментальных жанров и в свадебных обрядах мусульманских народов, населяющих Среднее Поволжье - татар, башкир.

У татар традиционно господствовала семья, основанная на патриархальных принципах, с избеганием женщинами мужчин, элементами женского затворничества.

В татарских селах существовали следующие в виды бракосочетаний: по сватовству; убегом, т. е. уход девушки к любимому без разрешения родителей; похищение девушки.

Свадьбе предшествовали сватовство, сговор, помолвка. На этом этапе стороны договаривались о калыме, которым сторона жениха должна была одаривать сторону невесты, приданое невесты особо не оговаривалось. Основные свадебные обряды, а также религиозный обряд бракосочетания, сопровождались особым застольем без участия молодых и проводились в доме невесты. Молодая оставалась в доме родителей до уплаты калыма (в виде денег и одежды для девушки, продуктов для проведения свадьбы). В это время молодой посещал свою жену по четвергам раз в неделю. Переезд молодой в дом мужа иногда затягивался до рождения ребёнка и обставлялся множеством обрядов. Специфической особенностью отличались свадебные застолья различных групп татар: у казанских татар они проводилось раздельно для мужчин и женщин, иногда в разных помещениях; у татар-мишарей это разделение было не столь строгим, а у татар-кряшен вообще отсутствовало. В свадебном поезде татарских сел, музыканты обязательно находились во главе процессии. В народном песенном искусстве развивалось лишь традиционно одноголосное сольное пение. У кряшен и мишарей бытовали специальные свадебные песни, у мишарей существовало свадебные причитание невесты.

Башкирский свадебный обряд состоит из нескольких этапов: выбор невесты, сватовство, сговор; свадьба, сопровождающаяся обрядом бракосочетания (никах); послесвадебные церемонии. Все это представляет собой многоступенчатое театрализованное действие: первая ступень - бишек туйы (колыбельная свадьба) проводится тогда, когда девочка и мальчик, которых родители хотят видеть в будущем женой и мужем, достигают сорокадневного возраста; вторая хыргатуй (свадьба серег) проводится тогда, когда «жених» в состоянии самостоятельно сесть на коня и управлять им, а «невеста» может носить воду (в этом случае мальчик дарит нареченной серьги). После этих символических свадеб и достижения молодыми совершеннолетия устраивается настоящая свадьба - никах туйы (брачная свадьба). До тех пор, пока жених не уплатит калым, ему запрещается увозить невесту, показывать свое лицо тестю и теще, поэтому он приходит к невесте поздно вечером и лишь в назначенные дни.

Исследователи башкирского фольклора указывают на отсутствие в нем собственно свадебных песен, лишь в некоторых башкирских селах Среднего Поволжья бытовали отдельные музыкально-поэтические жанры, например, сенгляу - свадебные причитания, исполнявшиеся одной или несколькими женщинами перед проводами невесты в дом жениха. Известны два вида таких свадебных причитаний: «сенгляу-раздумья, связанные с обрядовым хождением девушек в поле, прощанием невесты с девичьим головным убором, с родным домом; сенгляу-обращения, которые пелись при обходе невестой домов своих родственников, при отправлении свадебного поезда» .

Каждый народ по мере возможности донес до наших дней свои традиции, обряды и обычаи. В них, как в зеркале, отражаются лучшие черты национального характера. В песенном фольклоре преломляются традиционные особенности культуры разных народов, их нравственные, религиозные представления.

Сегодня наше общество возрождает забытые традиции старины, использует народный опыт, создавая новые формы семейных обрядов. Это связано с функциональными особенностями жанров фольклора, с глубокой духовностью и мудростью народного творчества, с непрерывностью процесса передачи национальной культуры из поколения в поколение.

На современном этапе национального возрождения необходимо вернуться к тому, что было достигнуто нашими предками, бережно сохранять историю, культуру, быт, уклад жизни народа, передавать народные традиции следующим поколениям.

Список литературы:

1. Ананичева Т., Суханова Л. Песенные традиции Поволжья. - М.: Музыка, 1991, - 176 с.
2. Минх А.Н. Свадебные обряды крестьян с. Колено Саратовской губернии. Русские волости, 1873, № 75.
3. Хохлачева М.В. К вопросу о культуре свадебного плача в Саратовском Поволжье // История, теория и практика фольклора: Сборник научных статей по материалам IV Всероссийских научных чтений памяти Л.Л. Христиансена. - Саратов, 2013. - 370 с.
4. Шишкина Е.М. Музыка свадьбы нижнего Поволжья: Дисс. канд. иск. М., 1989. - 199 с.
5. Шульгин В.С. Культура России: IX-XX вв.: Учебное пособие / В.С. Шульгин, Л.В. Кошман, М.Р. Зезина. - М.: Простор, 1996. - 390 с.

Население Самарского края формировалось в течение ряда столетий. С древнейших времен Среднее Поволжье было пограничьем различных по происхождению этнических массивов.

Когда-то за рекой Самарой, в стороне нынешнего Новокуйбышевска, простирались чужие земли – кочевья башкир, ногайцев, а прямо по реке проходила государственная граница Руси. В 1586 г. Самара была основана как погранзастава, чтобы оберегать русские земли от ногайских кочевников. Время шло, некогда враждующие народы переходили к сотрудничеству, а плодородные волжские земли влекли сюда переселенцев. Рядом стали жить русские, чуваши, татары, мордва, немцы, калмыки, украинцы, башкиры, евреи. Разные культуры, быт, традиции, религии, языки, формы хозяйствования... Но всех объединяло одно стремление – созидать, строить, растить детей, осваивать край.

Одинаковые условия хозяйствования, тесные контакты в процессе освоения края, явились основой для выработки в традиционной культуре народов интернациональных черт. Примечательной особенностью Самарского края является отсутствие межнациональных конфликтов и столкновений. Многолетнее мирное сожительство, использование всего ценного в быте и хозяйстве соседей оказывало благодатное влияние на создание прочных связей между русским населением и другими народами Поволжья.

По данным переписи 2002 года на территории области проживает 3 миллиона 240 тыс. человек. Этнический состав населения Самарской области многонационален: 135 национальностей (для сравнения, всего в России – 165). Национальный состав населения таков:

русские составляют большинство 83,6% (2 720 200);

татары – 4% (127 931);

чуваши – 3,1% (101 358);

мордва – 2,6% (86 000);

украинцы – 1,8% (60 727);

армяне – 0,7 % (21 566);

азербайджанцы – 0,5 % (15 046);

казахи – 0,5 % (14 918);

белорусы – 0,4 % (14 082);

немцы - 0,3% (9 569);

башкиры – 0,2 % (7 885 чел.);

евреи – 0,2% (6 384);

узбеки – 0,2 % (5 438);

цыгане – 0,2% (5 200);

таджики – 0,1 % (4 624);

марийцы – 0,1 % (3 889);

грузины – 0,1 % (3 518);

другие народности (удмурты, корейцы, поляки, чеченцы, осетины, киргизы, молдаване) – 0,7% (25 764)

Бесермя́не (самоназвание - бесерман ; удм. бесерман ) - малочисленныйфинно-угорский народ в России, дисперсно проживающий на северо-западеУдмуртии в 41 населённом пункте, из которых 10 деревень - мононациональны.

Численность, по переписи 2002 года - 3,1 тысяч человек.

Говорят на наречии удмуртского языка финно-угорской группы уральской семьи, в общем близком к южным говорам удмуртского языка, что имеет объяснение в этнической истории бесермян [ источник не указан 1550 дней ] .

Верующие бесермяне - православные христиане; народная религия бесермян очень близка к народной религии удмуртов, включая в себя также некоторые элементы исламского происхождения.

Кержаки́ - этнографическая группа русских старообрядцев. Название происходит от названия реки Керженец в Нижегородской области. Носители культуры северорусского типа. После разгрома в 1720-х Керженских скитов десятками тысяч бежали на восток - в Пермскую губернию. С Урала расселились по всей Сибири, до Алтая и Дальнего Востока. Являются одними из первых русскоязычных жителей Сибири, «старожильческим населением». Вели достаточно замкнутый общинный образ жизни со строгими религиозными правилами и традиционной культурой. В Сибири кержаки составляли основу алтайских каменщиков. Противопоставляли себя более поздним переселенцам в Сибирь - «расейским» (российским), но впоследствии практически полностью ассимилировались с ними из-за общего происхождения.

Ко́ми-я́зьвинцы (коми, ёдз, коми йоз, пермяки ; коми-язьвин. комийөз, пермякйӧз, коми утьыр ; коми ёдзва комияс, язьвинса ; к.-п. коми язьвинса ) - этнографическая группа коми-зырян и/или коми-пермяков , или обособленная финно-угорскаянародность в России.

Кунгурские, или сылвенские, марийцы (мар. Кöҥгыр марий, Сулий марий) - этнографическая группа марийцев в юго-восточной части Пермского края России. Кунгурские марийцы - часть уральских марийцев, которые в свою очередь входят в число восточных марийцев. Название группа получила от бывшего Кунгурского уезда Пермской губернии, к которому до 1780-х годов относилась территория, на которой селились марийцы с XVI века. В 1678-1679 гг. в Кунгурском уезде уже насчитывалось 100 марийских юрт с мужским населением в 311 человек . В XVI-XVII веках появились марийские поселения по рекам Сылва иИрень. Часть марийцев затем была ассимилирована более многочисленными русскими и татарами (например, деревня Ошмарина Насадского сельского совета Кунгурского района, бывшие марийские деревни по верхнему течению Ирени и др.). Кунгурские марийцы приняли участие в формировании татар Суксунского, Кишертского и Кунгурского районов края.

Нагайба́ки (ногайбаки , тат. нагайбәкләр ) - этнорелигиозная группа татар, проживающих по большей части в Нагайбакском и Чебаркульском муниципальных районах Челябинской области. Язык - говор среднего диалекта татарского языка. Верующие - православные христиане. По российскому законодательству официально являются малым народом .

Не́нцы (ненец. ненэй ненэче , хасово , нещанг (устаревшее - самоеды ,юраки ) - самодийский народ в России, населяющий евразийское побережье Северного Ледовитого океана от Кольского полуострова доТаймыра. Ненцы делятся на европейских и азиатских (сибирских). Европейские ненцы расселены в Ненецком автономном округе Архангельской области, а сибирские в Ямало-Ненецком автономном округе Тюменской области и в Долгано-Ненецком Таймырском муниципальном районе Красноярского края. Небольшие группы ненцев проживают в Ханты-Мансийском автономном округе, в Мурманской и Архангельской областях, Республике Коми.

ПОВОЛЖЬЯ:

Жилище калмыков соответствовало их образу жизни. Кочуя со своими стадами с места на место, калмык имел переносное жилище - юрту - своеобразный войлочный шалаш на деревянной основе. Убранство юрты составляла низкая кровать с несколькими войлоками, рядом с ней помещали ящик, где хранили «бурханы» (кумиры). Перед бурханами ставили маленький деревянный, украшенный резьбой, красками и позолотой столик с серебряными или медными чашечками, в которые клали пожертвования - масло, пшеницу и пряности. Необходимую принадлежность юрты составлял таган, занимавший ее середину. Этот очаг, в котором варилась пища, считался священным местом. Верхняя одежда калмыков состояла из халата или однобортного бешмета, заимствованного у кавказских горцев. Бешмет стягивали на талии ременным поясом, у богатых пояс украшался железными пластинами с серебряными насечками. Зимой надевали овчинную или лисью шубу. Шапки национального калмыцкого покроя с четырехугольной тульей пользовались большой популярностью в России. По их подобию кроили головные уборы для русских ямщиков и кучеров. Одежда калмычек состояла из широкой блузы и шаровар. На голове носили низкие желтые с черным узором шапочки, украшенные золотой нитью и густой красной бахромой. Основной пищей калмыков было козье и баранье мясо. Крепкий навар из баранины считался даже целебным. Вместо хлеба пекли пышки из ржаной или пшеничной муки в горячей золе из круто замешенного теста. Кроме них, из муки приготовляли будан - молоко, смешанное с мукой и прокипяченное в котле. Особым лакомством были также шарики из пшеничного теста, обжаренные в бараньем сале. Немцы (выходцы из различных регионов Германии) в начале XX в. составляли колонию примерно в 400 тыс. человек и жили на территории нынешних Самарской и Саратовской областей. Первые колонисты появились здесь после манифестов императрицы Екатерины II, которые призывали всех желающих в Европе свободно поселяться в «наивыгоднейших к населению и обитанию рода человеческого полезнейших местах, до сего праздно остающихся». Немецкие поселения Поволжья представляли собой как бы государство в государстве - совершенно особый мир, резко отличающийся от окружающего его русского населения по вере, культуре, языку, быту, характеру людей. После начала Великой Отечественной войны национальные образования немцев Поволжья были ликвидированы, а их обитатели выселены в разные области страны, преимущественно в Казахстан. Многие из немцев, вернувшихся в Поволжье в 60 - 70-х гг., после распада СССР уехали в Германию. Татары исповедуют мусульманство суннитского толка, т. е. наряду с Кораном признают Сунну - мусульманское Священное Предание о деяниях пророка Мухаммеда. Основная часть Сунны возникла в конце VII - начале VIII в. В течение многих веков муллы и их многочисленные помощники занимались обучением мальчиков, а их жены - девочек, вследствие чего грамотность среди татар была распространена гораздо больше, чем среди русских. Калмыки исповедуют буддизм , сохраненный ими со времени их перемещения с востока. В основе верований лежат десять заповедей о добрых и злых делах, во многом схожие с христианской религией. К злым делам относятся лишение жизни, грабеж, прелюбодеяние, ложь, угрозы, грубые слова, празднословие, зависть, злоба в сердце; добрые дела - миловать от смерти, делать подаяния, соблюдать нравственную чистоту, говорить приветливо и всегда правду, быть миротворцем, поступать согласно учению священных книг, быть довольным своим состоянием, помогать ближнему и верить в предопределение. Немцы Поволжья - в основном лютеране . Русские - христиане православного толка.

  743

Из поколения в поколение передается то, что народу дорого и свято – родной язык, обряды, песни, игры. А свадьба – это главный праздник в жизни любой семьи!

С древних времен свадебный ритуал сопровождался многими традициями, некоторые из них забыты, другие – сохранились до наших дней и отражают лучшие черты национального характера. Ведь в них сконцентрировались многовековая мудрость и творчество народа.

Русский свадебный обряд, зародился еще в 13-14 веках. В представлении наших предков свадьба – это игра, потому на Руси сложилось устойчивое выражение «сыграть свадьбу». Свадьба — это представление, включающее в себя смотрины невесты, сватовство, «мальчишник» и «девичник». Жених присылал суженой шкатулку с фатой, кольцом, венчальными свечами. Затем начинался «Выкуп невесты». Обряд этот идет с языческих времен и сохранился до сих пор. И, конечно же, свадебный каравай! Его пекли замужние женщины, счастливые в браке и имеющие много детей. А в печь такой хлеб ставил женатый мужчина. Таким образом, старшие делились с молодыми семейным счастьем.

Фольклорный праздник «Во имя и во славие любви!», посвященный свадебным традициям народов Поволжья, состоялся в сызранской Центральной библиотеке им. Е. И. Аркадьева. Фрагмент русского свадебного обряда представили артисты ансамбля народной музыки «Сызрань-город» (руководитель Ирина Утенкова).

Много интересного о чувашских свадебных традициях участники фольклорного праздника узнали из документального фильма. А артисты ансамбля «Атал» (Александра Казакова) дополнили его своим рассказом и обрядовыми песнями. Например, родители-чуваши собирали сведения о будущей невесте. Сначала они знакомились с ее подругой, угощали ее и расспрашивали. Следующий этап – встреча с ее родными. В ходе таких предварительных знакомств выяснялось, трудолюбива ли девушка и порядочна ли ее семья. И у чувашей есть понятие сговора (сватовства), в ходе которого обсуждают калым, приданое, дату свадьбы. Многие традиции сохраняются в трех чувашских селах Шигонского района – Тайдаково, Байдеряково, Малячкино. До сих пор там в доме жениха на окна вешаются новые нарядные занавески, подаренные невестой.

Мордовские свадебные обряды, о которых рассказали на празднике артисты ансамбля «Нармонь морыця» (Надежда Атаманова), тоже имеют свои особенности. Хотя и здесь есть сватовство – чиямо, переговоры – лядямо, назначение дня свадьбы – чинь путома, а приготовления к торжеству – свадьбас онокстамо. На свадьбу девушку провожают подружки и родители с плачем и печалью. А вот в доме жениха царит наоборот веселая кутерьма.

С обрядами татарской свадьбы познакомили собравшихся артисты ансамбля «Чишмя» (руководитель Рустам Туктаров). Молодожены-татары до сих пор верят, что соблюдение обычаев предков принесет их семье благополучие и счастливую жизнь, и потому придерживаются их.

О своих свадебных традициях рассказали члены немецкой национально-культурной автономии «Надежда» (Расима Салаватова). И по сей день гости посыпают головы молодоженов зернышками риса, желая им здоровья и крепкого потомства. А битье фарфоровой посуды перед домом невесты и уборка осколков брачующимися символизируют удаление из жизни всего плохого и заслон от вторжения злых духов.

Как оказалось, многие свадебные традиции у разных народов оказались похожи, но самое главное, чтобы в будущей семье царили любовь и взаимопонимание.

О свадебных традициях народов Поволжья Reviewed by О свадебных традициях народов Поволжья on Фев 15 . Из поколения в поколение передается то, что народу дорого и свято – родной язык, обряды, песни, игры. А свадьба – это главный праздник в жизни любой семьи! С др Rating: 0

Рождение ребенка у татар связано с многочисленными обрядами, которые рассматривались как необходимые для обеспечения защиты роженицы и ребенка от воздействия злых сил…

Это был акт приобщения ребенка к семейному и отчасти к более широкому коллективу. Кроме того, данные обряды выражали чувства радости и надежды в связи с появлением нового члена семьи.

Татары считали, что женщина должна рожать и тем самым способствовать увеличению семьи и населения аула в целом. Молодая бесплодная женщина становилась объектом пересудов, сплетен окружающих. Таких женщин называли «корык» (пустоцвет).

В отсутствии детей виновной всегда считалась женщина.

Многодетные семьи встречали одобрение общества. Рождение ребенка рассматривалось как важное событие. Особенно большую радость родителям доставляло рождение сына, хорошим предзнаменованием считалось и рождение близнецов.

Беременную женщину окружали в известной мере заботой. Так, на пятом-шестом месяце беременности ей поручали сравнительно легкую работу, на ночь ее не оставляли одну в пустой избе, так как, согласно существовавшим поверьям, злые духи могли подменить или умертвить ребенка даже в утробе матери. Поэтому в отсутствие мужа и других членов семьи к ней на ночь приглашали старуху-соседку.

Цикл обрядов, связанных с рождением ребенка, как правило, включал следующие элементы:

принятие родов,

праздник по случаю рождения (бђби туе),

имянаречение,

первая стрижка волос,

праздник первого зуба,

обрезание,

обряды от сглаза.

Как отмечают источники, повсеместно роды принимали бабки-повитухи2. Роды происходили дома на нарах. Повивальная бабка или опытная пожилая женщина перерезала пуповину ребенка, положив ее на серебряную монету. Этот обычай, по представлению татар, обеспечивал новорожденному крепкое, как металл, здоровье и богатство. Пуповину вместе с последом заворачивали в чистую тряпку и закапывали в землю, выбрав для этого чистое место во дворе. В некоторых местах у татар существовал обычай сохранять пуповину новорожденного: ее заворачивали в тряпку или кожу и хранили в щели между матицей и досками потолка. По поверьям, эта пуповина оберегала жизнь и здоровье ребенка.

Новорожденного повитуха купала и заворачивала в рубашку отца.

Это делалось с пожеланием, чтобы ребенок был близким отцу, любимым им. После первого купания повитуха смазывала ротик ребенка сливочным маслом, чаще, завернув масло в марлю, давала пососать. В отдельных селах татар-кряшен ребенку давали пососать завернутый в тряпочку разжеванный с маслом хлеб. В деревнях Заказанья самая близкая родственница или мать роженицы приносила «ђлбђ» - лакомство из поджаренной в кипящем масле муки с добавлением растворенного меда или сахара.

Сразу же после родов, в тот же день или на следующий, обязательно топили баню, которая называлась баней новорожденного - «бђби мунчасы». В одних селах в баню приглашали родственниц, соседок, готовили для них чай. В других - в бане мылись своей семьей. И когда она становилась не жаркой, бабка-повитуха помогала помыться роженице и искупать младенца, за что получала особый подарок.

Самой главной, почетной гостьей в этот день была мать роженицы. Для первенца она приносила детское приданое, состоящее из одеяла, подушки, пеленок, и угощение.

Если ребенок был не первым, то приданого могло и не быть. В некоторых селениях мать роженицы приносила и зыбку. Чаще же зыбку готовила свекровь или отец ребенка.

В первые дни после родов женщину навещали соседки, родственницы. Они приносили с собой угощение. Обычай этот назывался - «бђби ашы кертњ». Угощение могло состоять из печеных изделий, а также яиц, масла и т. д. Считалось, что чем больше женщин придет с угощением, тем больше молока будет у матери.

В течение первых сорока дней жизни ребенка купали каждый день, чередуя теплую мыльную воду со слегка подсоленной. Необходимая температура воды определялась локтем или тыльной стороной руки купающего. От сорока дней до одного года ребенка купали один раз в два-три дня. В течение недели, начиная с первого дня рождения ребенка, топили баню, где бабка-повитуха мыла роженицу.

В первые 3-4 месяца жизни ребенка пеленали. Считалось, что пеленание сохраняет тепло и предохраняет конечности ребенка от искривления. После того как ребенку исполнялось 40 дней, его клали в колыбель, а до этого времени он лежал на подушке рядом с матерью на нарах.

Первую рубашку новорожденному шили из старого, так как придерживались поверья, что в таком случае ребенок одежду будет носить бережно, не снашивая.

Рубашку надевали лишь в первые дни. Дольше нельзя было, иначе новорожденный мог быть плаксивым, болезненным. Затем рубашку стирали, гладили и сохраняли для следующего ребенка, «чтоб дети были дружными меж собой»3. Детям до шестимесячного возраста, независимо от пола, надевали распашонку. С 1-2-летнего возраста одежда мальчиков и девочек начинала различаться.

Если в некоторых семьях дети умирали, то после рождения следующего ребенка, с целью «охранения» его, совершали обряд «продажи» новорожденного: бабка-повитуха выносила завернутого ребенка на улицу, клала его на кучу мусора, а сама возвращалась домой. Тут же поднимала его другая женщина, подходила к окну и предлагала хозяевам «купить» ребенка.

После короткого торга женщина подавала ребенка в окно. Этот широко распространенный у всех народов Среднего Поволжья и Приуралья обряд, очевидно, был призван обмануть злых духов, внушить им, что ребенок принадлежит не той женщине, которую они преследуют.

У народов Средней Азии рождение ребенка также являлось самым радостным и важным семейным событием. Женщина, у которой было много детей и внуков, считалась наиболее счастливой. Особых условий для беременной женщины в прошлом не создавалось. Единственное, что ей не позволяли делать в этот период ее жизни, то это поднимать большие тяжести.

Считалось, что с момента родов матери и ребенку особенно активно угрожают злые духи. Поэтому никому не сообщали, что у женщины начинаются родовые схватки, иначе роды будут очень трудными и долгими.

По этой причине иногда даже повивальную бабку звали в самый последний момент. Кроме повивальной бабки, при родах присутствовали мать роженицы и две-три близкие родственницы. Если их не было, приглашали соседку, имевшую много детей и опыт помощи роженицам. В качестве повитухи предпочитали здоровую женщину, чтобы ее свойства магическим путем передались роженице и ребенку.

Повитуха, приняв ребенка, перевязывала и перерезала пуповину, ранку присыпала золой от сожженных нитей кокона шелкопряда. Повивальной бабке за работу давали один кусок мыла, отрез ткани на платье и немного ваты.

Для облегчения родов открывали двери, замки в доме, а при тяжелых, затянувшихся родах неожиданно разбивали рядом с роженицей чайник, надеясь, что, испугавшись, она быстрее родит.

Чтобы отогнать злых духов, под подушку женщине клали такие широко известные в Средней Азии обереги, как нож, перец, лук, чеснок, тмин. Все это делалось, чтобы роженица не видела плохие сны, чтобы к ней не приходили злые духи, чтобы был покой. Существовали и другие способы защиты и помощи роженице. Например, если женщина тяжело рожала, у муллы брали написанную на листочке бумаги молитву, заворачивали ее в тряпочку и привязывали к ноге роженицы. Для облегчения родов роженице спускали на грудь ее полностью расплетенные косы или расплетали лишь концы спущенных на грудь кос.

После рождения ребенка повивальная бабка купала его в тазу в подогретой воде. В воду добавляли соль, глину со стен, монеты, скорлупу от яиц, чтобы уберечь новорожденного от болячек. Повитуха, искупав ребенка, вынимала монеты и брала их себе. В одних районах ребенка купали сразу после рождения, в других делали это спустя семь дней. После мытья мулла читал отрывок из Корана, и на этом обряд первого купания заканчивался.

Новорожденного завертывали в тряпки, оставшиеся от старых рубах, халатов, или в стеганую рубаху или халат старого человека, что должно было способствовать долголетию ребенка.

Радостную весть о рождении ребенка родным и знакомым передавали чаще всего подростки в возрасте от 10 до 15 лет. У узбеков Северного Хорезма о рождении ребенка (особенно сына) сообщала повитуха сначала деду, а затем уже отцу.

Прежде чем мать прикладывала ребенка к груди, ему давали в рот кусочек сливочного масла. В первый день после рождения ребенка устраивали угощение, на которое гости приносили подарки в виде яичницы или сырых, а иногда и вареных яиц, конфет, сахара, а в некоторых местах и деньги. Основным блюдом на этом празднике была яичница с жареным мясом.

В период сорокадневки после родов, по существовавшим поверьям, наиболее опасными из-за злых духов считались пятая, седьмая и девятая ночи: особенно опасной была пятая ночь. В эту ночь вокруг роженицы с ребенком собиралось много народа, приходили родственницы. В этот вечер обычно ели плов или рисовую кашу.

На 5-7-й день после рождения, когда у ребенка отпадала пуповина, его купали во второй раз, впервые надевали на него одежду и устраивали праздник - «бишек-туй» - «колыбельная свадьба», на котором ребенка укладывали в колыбель.

Приглашенный еще до «бишек-туя» мулла произносил на ухо ребенку призыв на молитву - азан и называл его имя.

Ребенка на «бишек-туй» в колыбель укладывала многодетная женщина или повивальная бабка. При этом она приговаривала: «Ничего не бойся, расти здоровым, будь храбрым, живи долго».

Когда ребенок был уже привязан к колыбели, над покрывалом, закрывающим ее, сыпали сушеные фрукты, сахар, конфеты, произнося при этом: «Бисмилла»I. Сладости подбирали и съедали присутствующие женщины в надежде, что это поможет им тоже родить ребенка. Гостям ребенка не показывали. Утром перед «туем» готовили очень длинную лапшу, днем ее раздавали гостям. Большая длина лапши должна была магически способствовать долголетию ребенка. В Самарканде существовал и такой обычай: у ворота рубахи ребенка оставляли длинную, почти до земли нитку, что тоже призвано было обеспечить его долголетие.

После окончания сорокадневья мать с ребенком шла к ближайшим соседям и родственникам, которые давали ей различные сладости. В дом родившей женщины приходили гости, чтобы поздравить ее и посмотреть на ребенка. Гости в виде вознаграждения давали деньги4.
У татар довольно стойко бытовала вера в то, что первые сорок дней жизни младенца особенно опасны, и потому ребенка нельзя оставлять одного, чтобы не навлечь беду. Это же было характерно и для узбеков, казахов, туркмен и некоторых других тюркоязычных народов.

Ребенка тщательно берегли от сглаза, поэтому не носили туда, где людно, не показывали его.

Кроме того, применяли «предохранительные меры»: зыбку вешали на рябиновую жердь. Веточку рябины, черемухи привязывали к зыбке, пришивали к шапочке ребенка, им приписывалось свойство оберега от сглаза. С этой же целью к шапочке пришивали ракушку, яркую пуговицу.

Многочисленные поверья магического характера присутствовали и в обычаях башкир. Главная их цель - обеспечить безопасность и сохранить здоровье новорожденного.
Чтобы обезопасить беременную от воздействия злых духов, на ее одежду пришивали различные амулеты-обереги, а для облегчения родов постукивали ее пустым кожаным сосудом или трясли над ней пустым мешком.

В прошлом, когда детская смертность была высока и особенно много детей умирало в раннем детстве, смерть ребенка чаще всего объяснялась действием злых сил. Именно поэтому многие магические обряды были направлены на сохранение жизни ребенка, его здоровья путем отпугивания злых духов. С этой целью на колыбели прикреплялись различные обереги: части тела различных животных, а также плоды рябины, кольца, стрелы, камни из священных мест.

Представление о магической силе стрелы, способной отгонять злых духов, существовало у многих народов. Так же, как и другие острые колющие предметы (нож, кинжал, ножницы, положенные под подушку младенца), стрела представляла, по мнению башкир, действенное средство для охраны здоровья и благополучия детей.

После рождения ребенка принимались всевозможные меры, чтобы уберечь его от сглаза: перевязывали красными нитками запястье ребенка, красной краской или сажей мазали лоб или раздавливали на нем ягоду рябины и т. д.

Магическими свойствами наделялись можжевельник, душица, березовый гриб-чага, дымом которого окуривался ребенок, если существовали подозрения в том, что его сглазили6.

Первые дни и месяцы после появления на свет были чрезвычайно значимыми в мифоритуальной традиции многих народов. Особенно боялись появления в жилище человека, имеющего «плохую судьбу». У томских татар первые сорок дней роженица не выходила из дома и не показывала ребенка чужим. По истечении этого срока ребенка мыли «40 ложками воды», добавляя их в воду для купания. При этом читали молитву.

Традиция сорокадневья была характерна для родильной обрядности многих тюркских народов. Церемония, известная под названием «чилля» у узбеков и таджиков, «кыркынан шыкты» у казахов, «кырк кун» или «кырк» у киргизов, отмечала завершение периода наибольшей уязвимости ребенка.

На сороковой день киргизы Атбашинского района устраивали праздничное угощение, во время которого сорок специально испеченных лепешек раздавали детям. К этому сроку для ребенка шили особую рубашку. Ее собирали из сорока лоскутков. Мать выпрашивала их, обходя соседние юрты. Обязательной частью торжества было купание ребенка в сорока ложках воды. В традиционном сознании 40 дней, по всей видимости, соответствовали 40 неделям лунного цикла беременности7.

Татары давали имя ребенку через несколько дней после рождения. Оставлять его без имени дольше считалось опасным, так как он мог заболеть.

Обряд наречения имени - «исем кушу» проводился с приглашением муллы и почетных старцев-родственников, соседей. Младенца на подушке подносили к мулле, и он, читая выдержки из Корана, несколько раз громко произносил имя новорожденного и тут же делал запись в книге регистрации новорожденных. Преобладающими были имена из мусульманского именинника.

Церемонию наречения имени завершало угощение - «аш». Это было единственное застолье, на которое приглашали мужчин, да и то в основном пожилых. Более многолюдным было застолье для женщин, которое проводили иногда вслед за угощением мужчин. Женщины всегда приходили с подарком для новорожденного. Приносили отрез материи, мыло, платок и т. д.8

Обряд имянаречения описан в работе К. Фукса: «Через три дня, на четвертый приглашают муллу для совершения религиозного обряда, при котором мулла держит ребенка на своих руках перед собою и громко кричит ему на правое ухо азан, а потом шепчет ему в левое ухо каметь, то же, что азан, и при этом дает дитяти имя. Мулле платят за это, каждый по своему состоянию, и роскошно его угощают.

На этот пир приглашаются все знакомые мужчины. В продолжение нескольких дней к родильнице приходят все знакомые женщины и каждая приносит на зубок так точно, как у русских. Сверх того, привозят для новорожденного по рубашке, богатые - шелковые, бедные - ситцевые, многие дарят и одеяльца, чаплашки, тюбетейки и колпачки. Говорят, что богатая родильница так много получает подобных подарков, что наполняет ими порядочный величины сундук»9.

А вот как выглядит этот обряд в описании Я. Д. Коблова:

«По прошествии некоторого времени - через неделю, а иногда раньше - дня через три, четыре происходит обряд наречения имени новорожденному. Отец новорожденного идет к мулле и просит его прийти на дом нарекать имя младенцу. К этому дню готовятся как к празднику. Приглашают родных и близких знакомых, главным образом тех, которые до этого времени принесли подарки родильнице и ребенку… По приходе муллы выносят ребенка и кладут на нары или на пол лицом к Мекке. Мулла спрашивает родителей, какое имя они желают дать младенцу. Родители назначают имя какого-нибудь пророка, сподвижника Мухаммеда или святого, прославившегося своими подвигами и ученостью… Религиозное торжество сопровождается обильным угощением».

Обряд наречения ребенка именем у сибирских татар проходил довольно скромно. Приглашали муллу, который читал необходимую молитву, шептал на ухо ребенку: «Пусть твое имя будет…». После этого мулла записывал в метрическую книгу имя, отчество, фамилию и дату рождения ребенка. За наречение имени ребенку мулле платили определенную сумму денег. Устраивалось угощение, на котором, кроме муллы, присутствовали дед, отец и другие родственники новорожденного. Никаких увеселений при этом не было.

Аналогично другим группам татар происходил обряд, связанный с наречением ребенка именем, у мишарей.

В ранних документах фигурируют тюркские имена. Во второй половине XIX - начале XX в. более распространенными были мусульманские имена, связанные с именами Мухаммада и других деятелей ислама. Вытеснение древнетюркских имен мусульманскими происходило по мере усиления влияния ислама12.

Наречение имени в традиционных культурах было, без сомнения, основной формой моделирования социального статуса. Имя, заключая в себе характеристику, образ маленького человека, словно прогнозировало его будущее. Не случайно, по объяснению томских татар, родственники, давая имя, стремились, чтобы тезкой ребенка не оказался недостойный или бедный сосед.

Получая имя, ребенок с первых дней жизни вводился в систему родственных отношений. Сутью его дальнейшего существования было постепенное приобщение к семье, обществу, родовому коллективу. Важное значение в этом процессе имели обряды, связанные с изготовлением первой одежды младенца и первой стрижкой волос.

У телеутов эти события совпадали. Первую рубашку и «обутки» ребенку шили через полгода после рождения.

Нарядив ребенка в первую рубаху, родители прежде всего наносили визит повитухе. Ей привязывали подарок (платок) к правой руке, «золотили руки», затем устраивали угощение. Повитуха давала ребенку 15-20 копеек - «благословляла податью». Следующими посещали родителей матери новорожденного. Они дарили молодой семье скот. Только после двух этих обязательных визитов женщина могла навещать соседей. При первом ее появлении с ребенком каждая соседская семья дарила что-либо малышу. Так складывался круг социальных связей.

Особенно тесные отношения устанавливались между ребенком и его таем - дядей с материнской стороны.

У всех южно-сибирских тюрков он принимал самое активное участие в воспитании детей своей сестры, в устройстве их судьбы и материального благополучия. Близкие связи племянника с таем возникали с первых дней существования ребенка. Дядя имел преимущественное право в наречении своего племянника. Он также обязательно должен был принести колыбель.

Одну из главных ролей дядя играл в ритуале первой стрижки. Этой процедуре придавалось особое значение. Волосы, с которыми ребенок появлялся на свет, ставили его в один ряд с природными существами. Их символическое удаление было обязательным условием социализации. Расставаясь с младенческими волосами, маленький человек отдалялся от иного, дикого мира. Тувинцы хранили эти волосы долгие годы. Теленгиты, по некоторым сведениям, сжигали их в доме родителей или относили в укромное место. Впервые такую стрижку они проводили приблизительно в возрасте одного года.

Тай, срезав прядь с головы племянника, забирал ее себе. Когда ребенку исполнялось три года, мать отвозила его к своему брату. Племянник ехал «выкупать волосы». Тай делал ответный подарок. Этот обмен закреплял отношения двух сторон. Трехлетний ребенок получал своего рода официальное признание. Он приобщался к роду своей матери. Понятно, что важнейшей фигурой в этом процессе был брат матери: «через него устанавливались отношения с чужим родом»13.

По наблюдениям Я. Д. Коблова, первой стрижке волос младенца татары придавали серьезное значение.

Происходил этот обряд в разное время - через две недели, через месяц, иногда и позже. Снятые с головы волосы взвешивали и по этому весу определяли милостыню бедным. Среднего достатка люди соответственно размеру волос ребенка платили милостыню серебром, а богатые - золотом.

Обряды по случаю появления первого зуба, первой стрижки волос или первых шагов ребенка характерны для многих тюркских народов. Вот как они проводились, например, у узбеков Южного Хорезма: «Когда у ребенка прорезался первый зуб, устраивали праздник, на который приглашали лишь небольшой круг самых близких людей: родных, соседей (муллу не звали). Считалось, что праздник этот надо устраивать обязательно, тогда у ребенка зубы будут быстрее и лучше прорезаться.

Праздник по случаю первой стрижки волос ребенка совершался в разные сроки, когда ребенку исполнялось от года до трех лет. В семьях малоимущих иногда вообще не устраивали такой той, зато богатые проводили его с большой пышностью, приглашали много людей. На празднике обычно присутствовали старики, родные и соседи с семьями, мулла и парикмахер, который, срезая у ребенка волосы, оставлял у мальчика на темени один пучок. Девочке также состригали все волосы, оставляя на макушке по обе стороны темени две пряди. Парикмахер за работу получал рубаху (или отрез ткани на нее), деньги в платке, лепешки.

Срезанные волосы отдавали матери ребенка, которая их прятала.

Часто срезанные волосы завертывали в кусок ткани и, сделав из них обереги - тумар, пришивали последние к шапочке ребенка или к его одежде на спину. В некоторых районах существовал и такой интересный обычай: сделанный из волос мальчика, срезанных на тое, тумар мать хранила в сундуке до свадьбы сына, а потом передавала его жене сына, и та подвешивала его на цепочке себе на шею.

Мулла, приглашенный на соч-той, читал молитву. Иногда не парикмахер, а мулла срезал немного волос у ребенка, которые мать его затем прятала в сундук или в какую-нибудь щель в стене. По существовавшим поверьям, выбросить или потерять первые срезанные у ребенка волосы было опасно: во-первых, потому что их могли разнести по своим гнездам птицы и тогда якобы у ребенка будет всю жизнь болеть голова; во-вторых, если птицы их расклюют, ребенок может облысеть.

После первой стрижки волосы ребенка продолжали время от времени срезать сами родители, однако они не трогали оставленных на соч-тое пучков волос.

Девочке стригли волосы лет до 5-6, затем прекращали. Мальчику 5-7 лет пучок волос, оставленный на соч-тое, состригали на суннат-тое - празднике по случаю обрезания, связанном генетически с переходом мальчика в другую возрастную группу.

Когда ребенок начинал ходить, его родители устраивали праздник аяк-той (праздник ноги), на котором ребенка одевает уже его мать. На аяк-той приглашали обычно только соседей и родственников, угощали пловом и шурвой».

Прорезывание первого зуба у ребенка считалось радостным событием и у темниковских мишарей. Первого, кто замечал появление у ребенка зуба, родители награждали небольшим подарком.

Важное значение придавалась у тюркских народов такому обряду, как обрезание.

Вот как описывал этот обряд К. Фукс: «После трех или пяти лет совершают обрезание. Татары по предрассудку полагают, что в четное число, как, например, в четыре года, в шесть лет, ребенок обрезанный должен умереть. Обрезание совершается одним из избранных для этого муллою, которому платят за обряд всякой, что может более: дают по 50 рублей, иные по золотому и так далее. При обрезании читается сура какая-либо из Алкорана».

Значение совершения этого обряда для татар подчеркивал в своем сочинении Я. Д. Коблов:

«Обрезание совершается в разное время - с 1 года и до пяти лет. Операцию эту редко производят муллы, большею частью этим делом занимаются особые специалисты, которые носят название “бабай” (дедушка) и переходят для совершения обрезания из одной деревни в другую. Иногда в деревне дети остаются необрезанными до тех пор, пока не придет означенный “бабай”. За труды ему платят в деревнях коп[еек] 20-40, да, кроме того, дают мясо или курицу и непременно каравай хлеба и соли, чтобы новообрезанный был человеком хлебосольным; в городах богатые люди совершителю обрезания, разумеется, платят больше.

Нужно сказать, что должность “бабая” в некоторых местностях передается наследственно, занимаются этим делом с разрешения прежнего “бабая”.

Даже к врачам из магометан татары относятся недоверчиво, если врач не получил право на совершение этой операции от “бабая”, и есть примеры, когда врачи действительно обращались за разрешением к “бабаям”. В Казанской губернии есть деревня Масра, жители которой почти поголовно издавна занимаются совершением обрезания.

По совершении обряда обрезания ребенок становится действительным членом магометанского общества. Хотя обрезание не имеет догматического значения - это только суннят, т. е. заповедь, исполнение которой предоставлено произволу каждого, но этот обряд настолько распространен среди магометан, что необрезанный в глазах магометанского общества не есть настоящий магометанин, хотя бы он и исповедовал догматы ислама. Только обрезанный по достижении совершеннолетия может исполнять наравне с другими все религиозные обряды магометанской общины в качестве равноправного члена ее».

Аналогично проводился этот обряд у других тюркских народов. Некоторое расхождение наблюдается лишь в сроках его проведения. Например, у сибирских татар это событие происходило у мальчиков в возрасте от 5 до 7 лет. Обряд совершали «“бродячие специалисты”, получая за свой труд телку, овцу или деньги. После обрезания родственники делали мальчику подарки по своим материальным возможностям. У постели мальчика ставили поднос, на который пришедшие гости клали мелкие деньги, сладости».

У татар-мишарей обрезание производили на третьем году жизни.

В этот день гости поздравляли мальчика с обрезанием и вручали ему подарки. Если мальчик был первым внуком, то дедушка дарил ему по этому случаю барана или жеребенка. Родственники и близкие, кроме подарков, приносили и бузу.

«Обрезание у красноярских ногайцев производится ребятам не старше семилетнего возраста. Операцию обрезания производит специалист по этой части (бава), при ней всегда присутствует человек 5-6 женщин. Ребенка сажают на постель и занимают его разными гостинцами или игрушками, потом накрывают его голову платком, и бава быстро исполняет свое дело.

Отрезанный кусок тела сжигают тотчас же, золой от него присыпается рана ребенка, но только не того, над которым производилась операция, а следующего за ним; его же рана присыпается золой от ребенка, ему предшествовавшего.

После того родственники отца обрезанного ребенка, собравшиеся к нему на суннат-туй, поздравляют его и начинается угощение и скачки. Тот хозяин, у которого в доме бывает обрезание, должен дать приз на скачки, и приз бывает хороший: иногда дают быка или лошадь. Приз этот называется “бангђ”. Праздник суннат-туй считается преимущественно стариковским, и старики тогда часто перепиваются до пьяна кумысом»21.

Как видим, обряды, связанные с рождением ребенка, у тюркских народов во многом схожи и различаются лишь отдельными элементами. Их история насчитывает не одно столетие. Однако они настолько оказались живучими, что многие из них сохранились, пусть и в несколько модернизированном виде, до наших дней.

Русские народные праздники

Троица - двунадесятый праздник православного календаря, отмечаемый на пятидесятый день после Пасхи, на десятый день Вознесения. Другие названия Троицы - день Святой Троицы, Пятидесятница, день Сошествия Святого Духа на апостолов. В этот день православная церковь вспоминает сошествие Святого Духа на апостолов и чествует Святую Троицу. Событие, изложенное в новозаветной книге «Деяния святых апостолов», имеет непосредственную связь с учением о Троице – одним из основных положений христианской веры. Согласно этому учению, Бог существует в трех неслиянных и нераздельных лицах: Отца – безначального первоначала, Сына – логоса и Духа Святого – животворящего начала. Читать подробнее…

Страстная неделя – седьмая последняя неделя перед Пасхой, длиться 6 дней, начинающаяся с понедельника и заканчивающаяся в субботу перед пасхальным воскресеньем. Значение праздника – подготовка к Пасхе. Традиции на празднике: убираться в доме, обязательное купание, поминание предков, ставить качели, красить яйца, печь куличи. По верованиям народа, крашеные яйца обладают магической силой например, если положить скорлупу на огонь, то дымом от этого яйца можно исцелить человека от куриной слепоты, еще считают, что такое яйцо способно исцелить больной зуб. Приметы на этот праздник: если истопить в Великий четверг печь осиновыми дровами, то колдуны придут просить золы, петрушка, посеянная в Страстную Пятницу, даёт двойной урожай.

Яблочный спас – народное название праздника Преображения Господня у восточных славян, празднуемый 19 августа, а еще до этого праздника запрещено есть яблоки и разные блюда из яблок, в праздник же надо наоборот – срывать как можно больше яблок и освящать их. Цель праздника - освящение яблок, проводы солнца на закате с песнями. У Яблочного спаса есть еще другое название – первые осенины, то есть встреча осени. Согласно традиции нужно угостить яблоками сначала всех родных и близких, потом сирот, неимущих, как поминание об уснувших вечным сном предков и только потом самим есть яблоки. Вечером, после праздника, все выходили на поле, чтобы с песнями вместе проводить закат солнца, а вместе с ним и лето.

Святки – славянский народный праздничный комплекс, отмечается с 6 января по 19 января. Святки перенасыщены различными магическими обрядами, гаданиями, приметами, обычаями и запретами. Цель праздника: народные гуляния, колядование, посевание, ряженье, эротические игры, ритуальные бесчинства молодёжи, гадания на суженого, хождение в гости, обряды на благополучие и плодородие. Поговорки праздника: на Святках волки женятся, от Рождества до Крещения охотиться на зверей и птиц грех - с охотником несчастье случится. Согласно народным верованиям, незаметное обычным глазом присутствие духов среди живых людей, давало возможность заглянуть в свое будущее, чем и объясняются многочисленные формы святочных гаданий.

День Петра и Февронии – народно-православный праздник, отмечается 8 июля. Традиции праздника: купаться без оглядки, т.к. считалось, что в этот день последние русалки уходят с берегов в глубь водоёмов и засыпают. После купальских игр определялись пары суженых, и этот день покровительствовал семье и любви, кроме того, в старину с этого дня и до Петра игрались свадьбы. Первый покос – день всякой нечисти такой как: ведьмы, русалки, оборотни и многие другие. По “Повести о Петре и Февронии Муромских”, князь Пётр с неохотой женился на Февронии, скорее всего их союз был бездетным и завершился постригом обоих супругов в монахи. Поговорки: впереди сорок жарких дней, после Ивана не надо жупана, коли в этот день идёт дождь, то будет хороший урожай мёда, свиньи и мыши сено едят - к худому покосу.

Ильин день – традиционный праздник у восточных и южных славян, празднуется 2 августа. В традиции праздника входит: коллективные трапезы, заклание быка или барана. У праздника языческие корни, так как сначала это был праздник бога грома Перуна, но с принятием христианства у славян вместо образа Перуна возник образ Ильи – пророка, откуда собственно говоря и название праздника. Поговорки на празднике: Илья грозы держит, Илья словом дождь держит и низводит, Илья наделяет хлебом, не мечи на Илью копны - небесным огнём пожжёт. С Ильина дня, по народным преданиям, начиналось ненастье, а также запрещалось купаться.

Вербная неделя – шестая неделя Великого поста. Главные народные обряды недели связаны с вербой и выпадают на субботу и воскресенье. Есть легенда связанная с этой неделей, которая гласит, что некогда верба была женщиной, и у неё было столько детей, что женщина поспорила с самой Матерью-Землёй о том, что она плодовитее Земли. Рассердилась Мать-Земля и превратила женщину в вербу. На этом празднике существует верование - освящённая верба может остановить летнюю грозу, а брошенная в пламя - помочь при пожаре. Традиции праздника: освящение вербы, битиё вербными веточками, заклички весны.

Коляда - традиционный праздник языческого происхождения у славянских народов, связанный с зимним солнцестоянием. Дата празднования - в ночь с 6 января по 7 января. Значение праздника – поворот солнца с зимы на лето. Празднование – колядование, ряженье, святочные игры, гадания, семейная трапеза. По народному верованию, Мать-сыра-земля могла разверзнуться только из-за лжи, за ложной клятвы или из-за лжесвидетельства.

Масленица – славянский традиционный праздник, отмечаемый в течение недели перед Великим постом. Цель праздника – прощание с зимой. Традиции: печь блины, ходить в гости, устраивать застолья, кататься на санях и санках, наряжаться, сжигать или хоронить чучело Масленицы. Празднуется с мясопустной субботы по прощёное воскресенье. Плодовитость людей в народном сознании была неразрывно связана с плодородием земли и плодовитостью скота, со стимуляцией плодородия связана третья сторона Масленицы - поминальная.

Пасха – древнейший христианский праздник, главный праздник богослужебного года. Установлен в честь воскресения Иисуса Христа. Празднуется в первое воскресенье после полнолуния, наступающего не ранее дня условного весеннего равноденствия 21 марта. Традиции: освящение крашеных яиц и куличей, приветственное целование. Большинство пасхальных традиций возникли в богослужении. Размах пасхальных народных гуляний связан с разговением после Великого поста- времени воздержания, когда все праздники, семейные в том числе, переносились на празднование Пасхи. В конце 19 века в России стало традицией отправлять тем родным и знакомым, с кем не сможешь христосоваться, на Пасху как основной праздник пасхальные открытые письма с красочными рисунками.

Семён Летопроводец - праздник восточных славян, который начинается 14 сентября. Суть праздника - торжества по поводу приближения осени: накануне заканчивалось лето и начинался новый год. В этот день совершаются обряды: новоселье, засидки, возжигание огня, обряд пострига, похороны мух, предание о воробьях. Семёнов день считается счастливым, поэтому советуют справлять новоселье. Приметы: Семён лето провожает, бабье лето наводит; на Семёна - последняя гроза; на Семёна колосовые не убрали - считай пропали; если гуси улетают на Семён-день, жди ранней зимы.

Чистый понедельник – первый день Фёдоровой недели и Великого поста. В этот день все друг друга прощают и начинают день с чистой совестью и чистой душой. Это день очень строгого поста так же как и в последующие дни. Название праздника произошло от стремления провести первый день поста в чистоте. В этот праздник, во время первого великопостного Великого повечерия, начинают читать Великого покаянного канона св. Андрея Критского и другие покаянные молитвы. В конце 19 века, большая часть масляничных кутил, несмотря на строгий пост, в этот день “полоскали рот” или опохмелялись. Так как это день поста, то все, что можно съесть или выпить в этот день это: немного черного хлеба с солью и водой или несладким чаем. Молитва Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего», в дальнейшем будет возноситься во все дни Великого Поста.

Покров день – один из праздников восточных славян, празднуется 14 октября. Значение праздника – окончательное наступление осени, в этот день раньше отмечали встречу Осени и Зимы. В народе говорят, что с Покрова перестают бродить по лесам лешие(по-другому их называют лесными хозяевами). Накануне этого праздника, молодые деревенские девушки сжигают свои старые соломенные постели, а старухи сжигают свои старые, изношенные за все лето лапти. Русские люди, празднуя посвященные Богоматери дни, ждали от Неё помощи.

Медовый спас – православный праздник, отмечаемый 14 августа. Суть праздника – малое водосвятие. Традиции праздника - начало сбора мёда, его освящение и трапеза – «вдовьи помочи». Праздник празднуется в честь Происхождения древ Креста Господня в конце XIV в. Значение праздника - первый день Успенского поста. Медовый спас еще называют “Спасом на воде”, это из-за малого водосвятия. По традиции, именно в этот день на Руси освящали новые колодцы и чистили старые. Называют этот праздник “Медовым спасом” из-за того, что в этот день пчелиные улья обычно наполнены до отказа и пасечники идут собирать медовый урожай.

Иван Купала – летний праздник языческого происхождения, празднуется с 6 по 7 июля. Праздник связан с летним солнцестоянием. Традиции: жечь костры и прыгать через них, водить хороводы, плести венки, собирать травы. Начинается праздник накануне вечером. Название праздника произошло от имени Иоанна Крестителя(эпитет Иоанна переводится как «купатель, погружатель»). Главной особенностью Ивана Купалы являются очищающие костры, для того чтобы очиститься от находящийся внутри человека нечисти, он должен бы прыгать через эти костры.

Красная Горка – весенний праздник у восточных славян, который отмечается в первое воскресенье после Пасхи. В этот день празднуются: весенние девичьи хороводы, трапеза с яичницей, молодёжные игры. Красная горка символизирует полный приход весны, именно этим праздником встречают эту пору года. Кроме того что Красная горка символизирует приход весны, праздник символизирует еще встречу парней и девушек, потому что весна – это начало новой жизни для всей природы. На празднике Красной горке есть одна пословица, которая гласит: “Кто на Красной горке жениться, тот вовек не разведется.”

Дополнительные источники:

1. Марийская языческая вера и этническое самосознание. - Joensuu, 1997.